Из архивных документов…ТРОИЦА

Есть у нас в семье традиция - на Троицу  мы всегда встречались всей родней.

Все съезжались в станицу. Отмечали или у бабушки Сани (Бублик (Щербина) Ксения Григорьевна) или у бабушки Маруси (Мелихова (Коваленко) Мария Ивановна).

Ритуал встречи был всегда одинаковый. Сначала мы приезжали к папиному брату Бублик Леониду Дмитриевичу в г. Ейск. Затем по пути в станицу обязательно заезжали в поле, косили траву, обязательно разнотравье. Складывали траву в багажник, и только тогда уже ехали в станицу.

Когда приезжали к бабушке первым делом всю траву разбрасывали по полу в хате. К вечеру собиралась вся родня, и сколько было шуток, разговоров, воспоминаний!

Я с детства любил этот праздник. Как-то чудно было, когда свежую траву разбрасывали на полу и в хате стоял чудесный запах разнотравья. Собиралась вся родня, велись разговоры про старину, как жили раньше. Я всегда любил слушать и задавал кучу вопросов. Бабушка Маруся и бабушка Саня были очень религиозны, соблюдали посты и все праздники. Каждый праздник и каждые субботу и воскресение зажигали лампадки возле икон. Много знали о церковных праздниках. Как-то я задал вопрос, что ж это за праздник такой – Троица?

«- А цэ, унучёк…» и бабушка начала свой рассказ: «Это один из любимых и почитаемых праздников, который ждали и с удовольствием праздновали казаки (бабушки до самой смерти считали себя казачками и старались жить по тем законам и правилам, которые им привили в детстве родители).

Праздник Святой Троицы  казаки называли большим праздником. Он относится к «двунадэсятым», т.е. двенадцати праздникам православия. Еще этот праздник называли Пятидесятницей. Это потому, что сошествие Святого Духа на апостолов совершилось на пятидесятый день по Воскресении Христовом в Иерусалиме. Это ровно пятидесятый день от Пасхи, время перехода, грани весны и лета. У казаков этот праздник еще называли Троицыным днем.

Раньше, праздновали не только на Троицу, но и в понедельник, т.е. на второй день правили службу в церкви во Славу Духа Святого. Это день так и назывался Духовным днем. Начинался он вечерним богослужением в Троицын день.

И это еще не все. Перед Троицей была родительская суббота. По православным законам, кроме частных дней, которые были для поминовения усопших, были общие дни, когда должны поминаться все православные христиане.

Мы называли их «вселенскими» или «родительскими» днями. Один из них был в субботу в канун Троицына дня. У нас в станичных церквах совершались поминальные молитвы.

Этот праздник отмечался у нас в станице очень красочно, как-то чересчур нарядно. Церкви в этот день украшались цветами, веточками деревьев, пол устилали разнотравием. Церкви стояли очень нарядные, внутри стоял такой запах свежей травы и сена, аж голова кружилась. Бабушки рассказывали, что до революции казачки плели венки и в них стояли службу в этот день. Потом венки хранили дома возле икон. Считалось у казаков, что такой венок охраняет дом от злых духов.

В этот праздник украшали не только церкви, украшались все казачьи дома независимо от положения зажиточности и сословий. Хаты как бы обновлялись (перед праздником хаты обязательно  подбеливались, полы «гладились» свежей глиной, смешанной со свежим коровьим или конским навозом), наполнялись запахом трав, полей, лугов.

Бабушки говорили, а им говорили их бабушки, что обычай приносить в дома и церкви  траву и цветы, очень древний и означает «всеоживляющую силу Пресвятого и животворящего Духа».

У нас в станице был обычай: на Троицу молодые девушки шли за станицу или на берег плавней, к ближайшей балочке.  Брали с собой у кого что было съестного: пироги, конфеты, печеные орешки, вареные яйца, которы принято было красить в зеленый цвет. Они пели песни, играли, рассказывали смешные истории».

В этот праздник существовал в станице обычай «кумления», так его называли мои бабушки. Они его хорошо помнили. А у бабушки Маруси с юношеских лет была кума – Подолянко Мария, с которой они до глубокой старости поддерживали дружеские отношения и называли друг друга не по имени, а просто «кума». Этот обычай, как мне объяснили, очень древний. Девушки, которые решили «покумиться» обменивались нательными крестами, клялись в дружбе, после чего называли друг друга кумами. Таким образом, они становились, как бы сестрами. Как я понял, эти отношения могли длиться годами, а некоторые проносили эту дружбу всю жизнь.

Еще на Троицу девушки обязательно плели венки, старались сделать их красивыми, украсить цветами. Они ходили в них весь день праздника, а к вечеру шли к плавням, бабушка рассказывала, что они ходили, к так называемым «Пэтрушиным ямам», и бросали венки в воду. Было поверье, что в какую сторону поплывет венок, в ту сторону девушка и выйдет замуж. Худшим считалось, если венок утонет – это значит, что девушке изменит милый, или они очень сильно заболеют. Если венок не потонул, это читалось, что девушка проживет долгую и счастливую жизнь.

А бабушка Вера (родная сестра моей бабушки  - Гугля (Щербина) Вера Григорьевна, 1905 г.р.) вспомнила и слова песни, которую пели девушки перед тем, как пустить венок в воду:

«Вы девочки, голубушки, подружки вы мои,

Кумитеся, любитеся, любите и меня.

Вы пойдете во зеленый сад цветочки рвать,

Сорвите и мне.

Вы будете веночки плесть,

Сплетите и мне.

Вы будете венки пускать,

Пустите и мой.

Все венки уплынь пошли,

А мой потонул.

Все друзья домой прийшлы,

А мого что-то нет…»

Запомнился рассказ бабушки Маруси об этом празднике, в те времена, когда она была еще девочкой:

«- Накануне праздника мой папа Коваленко Иван Прокофьевич запрягал в бричку пару лошадей и ехал за травой. Ехал только на луга, где земля не пахалась и было разнотравие. Косил избирательно, чтобы было больше цветущих трав, таких, как донник, мята, полынь, ромашка, цикорий, горицвет, тогда попадался и ковыль. Накосив, обычно возвращался после обеда. Мы, детвора, его ждали с нетерпением, только завидев знакомую бричку, неслись к ней, садились на траву и торжественно, под взгляды соседей ехали домой. Обязательно кто-то из соседей спросит:

- Ну шо, Прокофьевич, подготовился к празднику, чи ни?

 Тот обычно отвечал:

- Та вот хату осталось убрать травой и все готово!

Привезенную траву мы, детвора, переносили в хату, а взрослые ровным слоем устилали полы. Такие травы, как цикорий, ромашка, чабрец, связывали в пучки и цепляли на косяки дверей, спинки кроватей, прикрепляли к иконам.

Когда убранство хаты было закончено, садились в хате всей семьей. От запаха свежей травы, цветов, пряного запаха земли, аж кружилась голова.

Обычно мой папа, Иван Прокофьевич, обходил всю хату, поправлял пучечки цветов, траву на полу. Затем он подходил к иконам, крестился. Мы все тоже крестились за ним. Потом он говорил:

-Ну что, семья, вот и наступила Троица. С праздником всех!

Помню до праздника все старались побывать в бане, в церковь шли только чистыми.

В церковь шли всей семьей, после службы возвращались домой, переодевались, брали еду, немного вина, отец запрягал коней в бричку и всей семьей садились и ехали в степь. Как говорил отец: «Пидэм дывыться урожай». И мы ехали в степь смотреть пшеницу. На нашем участке была посажена пшеница и полоска ячменя. Обычно отец шел смотреть колосья, пробовал на вкус, считал зерна в колосе, прикидывал урожай зерна. Мы, детвора, бегали, играли. Мама расстилала покрывало и выставляла на него угощения. Еда была тогда простая: зелень, хлеб, яйца, сало, вареная курица. Но какой вкусной она казалась нам на природе! Поев, мы продолжали бегать и играть, а родители говорили об уборке хлеба, об урожае, что надо приобрести, что продать.

Когда солнце садилось, мы обычно ехали на берег лимана. С высокого берега смотрели на заходящее солнце, на красоту природы, спокойную гладь воды. Родители вспоминали былые времена, своих предков. Мы, детвора, внимательно слушали их разговоры. Сидели притихшие, утомленные беготней, любовались закатом. И так было хорошо на душе, рядом с любимыми родителями. Эти моменты врезались в память навсегда и всю жизнь их вспоминаем с радостью и теплотой».

Записано в 1983 году членом Щербиновского отделения Российского общества историков-архивистов Дмитрием Ивановичем Бублик